Тезисы выступления президента ОФ "ЦСПИ "Стратегия" Илеуовой Гульмиры на 4-ом Казахстанско-Российском экспертном форуме «Казахстан и Россия: новый взгляд на сотрудничество в Евразии» на онлайн-конференции Казахстанского Совета по международным отношениям и Клуба «Валдай» (28 мая, 2020г.) 

1. Полная оценка влияния мер на страны и народы, принятых в рамках стратегий борьбы с COVID-19, нам еще предстоит понять и прочувствовать на себе уже в ближайшее время. Конечно, различного рода прогнозы и последствия уже озвучивались и озвучиваются до сих пор, и все они носят больше негативный характер: остановка, падение, сокращение, кризис… Но чаще эти характеристики касаются экономических вопросов, с некоторым переводом на социальный уровень, например, на оценку условий обучения школьников и студентов в карантин, на качество онлайн-образования, работу системы здравоохранения, последствия снижения доходов населения, и отсюда – ухудшение качества жизни людей и др.
2. Сейчас все согласны с тем, что пандемия и карантин на время изменили способ жизни огромного числа людей. И, конечно, сидеть дома, не имея возможности вести обычный образ жизни на протяжении месяца-двух – не очень комфортно. Но, все-таки, во-первых, как оказалось, этот период в условиях изоляции прожить можно. Во-вторых, не все население было заперто именно в «четырех стенах»: значительная часть населения в Казахстане, в том числе и в крупнейших городах, не говоря о других населенных пунктах, проживает в частных/отдельных домостроениях, и поэтому их самоизоляция была достаточно комфортной. И, все-таки, если не брать именно социально-экономические последствия, насколько сильными могут быть изменения в других человеческих измерениях? Стали ли люди, как предполагают некоторые комментаторы, другими, например, более «духовными», т.е., больше ценить нематериальную сторону жизни? Или более внимательными к другим «собратьям по карантину»? Более экологичными? Или, наоборот, в связи с некомфортными условиями проживания, скученностью, вынужденным пребыванием в одной и той же обстановке в условиях отсутствия работы, люди стали более нервными, подверженными стрессам, нетерпимыми, что оказало влияние на проявление самых плохих сторон человека, рост насилия в семье и т.п.?
3. Несмотря на все описанные следствия, по моему мнению, пандемия и карантинные мероприятия хоть и изменили ежедневные привычки людей, но вряд ли они трансформировали ценности. Два месяца – это слишком короткий срок для запуска таких глубинных процессов, как изменение мировоззренческой/ценностной структуры человека и общества. В этот период мы провели два социологических исследования, и можем констатировать, что слегка изменились некоторые поведенческие модели, но, я думаю, в ближайшие месяцы они вернутся к своим прежним формам. В качестве примера: мужчины несколько чаще стали помогать своим женщинам заниматься домашними делами, а также чаще ходили в магазин за продуктами, женщины чаще мужчин занимались вопросами обучения и образования детей, и, что особенно удивительно, об этом чаще говорили сельские женщины, чем городские. Но говорит ли это все нам о том, что произошло изменение ролей женщин и мужчин в семье? Или, в целом, поменялась ли достаточно традиционалистская модель семейных отношений казахстанцев? Очень сомневаюсь. Такие изменения не могут произойти в быстрые сроки. Так что некоторая адаптация под условия карантина произошла у части населения, - не более того.
4. Интересен такой аспект, как отношение к труду, занятости. Можно предположить, в том числе и на основе опросов, что люди больше начнут ценить официальную занятость, формальное трудоустройство, поскольку, очевидно, что работникам нужны гарантии, защита от неожиданной потери доходов. Предполагаю, что привлекательность работы в неформальном секторе, теневая экономика будет снижаться. Соответственно, возрастут требования к состоянию рынка труда, к формализации трудовых отношений. Больше будет апелляции к государству, к увеличению помощи с его стороны, увеличатся пожелания все большего огосударствления различных сфер жизни в ущерб частным интересам.
5. В целом, считаю, что наибольшее влияние пандемия внесла с точки зрения формирования новых запросов внутри общества в отношении государства, работы государственных органов. Люди стали больше интересоваться официальной информацией, прежде всего, о том, как протекает ситуация с вирусом в стране, также появилась востребованность в специфической экспертной информации, крайне нужна была оперативность в подаче, а всего этого оказалось недостаточно. Также проявился такой фенОмен в кризисной ситуации, что если раньше население готово было «подождать» действий государства, было готово дать ему время для принятия решений, то сегодня, в условиях нагнетания паники и неопределенности, люди захотели быстрых и выверенных решений. И если государственные органы таких действий предоставить не могли, то это стало вызывать быстрый рост социального недовольства. Так, если в предшествующие годы для накопления недовольства требовались годы, то в условиях карантина мы фиксировали четырехкратный рост доли тех, кто требует перемен любой ценой, за практически один месяц (с 5 до 20%). Неудовлетворенность населения проявилась и в катастрофическом снижении рейтинга доверия органам власти как центрального, так и местного уровней (на уровне 29-39%). Что для Казахстана является крайне значимым показателем происходящих изменений в социальных настроениях, которые возможно могут повлиять и на политическую жизнь в стране. С учетом приближающихся парламентских выборов.
6. Таким образом, карантин, принятые и реализованные в его рамках решения властей, их эффективность, положительная или отрицательная оценка со стороны населения, проявят себя с точки зрения формулирования нового социально-политического запроса в стране. Высока востребованность социального (в том числе с помощью социологических инструментов) измерения общества – именно как измерения/аудита/ревизии состояния социальной сферы.